Никита Высоцкий в Праге: «У меня никогда не было соревнования с отцом, я совершенно другой»

- Мы рады приветствовать вас в Праге на кинофестивале «Новый Русский Фильм». Расскажите, какие впечатления у вас от Праги, от пражской публики?

- Ну, вы знаете, люди очень тепло реагировали. Я думаю, что это не только связано со мной или с кинофестивалем, а с отношением к Высоцкому, которого в Чехии знают и помнят. Не все, но сегодня в зале было много таких людей. Ко мне подходили люди, которые сами поют Высоцкого, знают и любят его. Подходили русскоговорящие, которые здесь живут. Так что очень доброжелательное отношение.

Из-за обрыва отношений мы лишились чешской эстрады. Чешское пиво вот только есть, но оно все равно какое-то другое... И мне кажется, что делать такие фестивали правильно. Фестиваль русского кино представляет другое кино: оно не такое, как советское, и через это знакомство с новыми фильмами может возобновиться какое-то хорошее отношение.

Нам есть, что показать, и я уверен, что есть чем ответить Чехии. Можно дружить. Сегодня это будет по-другому: без политики, на основе культуре. Культура –  это как раз то, что может объединить людей.

Вот мой дед, например, почетный гражданин города Кладно. Он был в той группировке войск, которая освобождала Чехию в мае 1945 года. Я приехал в Кладно уже после того, как он умер. Пришло несколько людей: они плакали, когда узнали, что мой дед умер. Они его любили.

- Вы знакомы с чешским кинематографом?

- В меру сил, помним Болека и Лелека. Кроме всем известного Карла Готта я могу многих назвать, но это все артисты и фильмы того времени. Это было частью нашей жизни. Современное чешское кино всерьез я не знаю. Это же целое дело, надо переводить, рекламировать. Тут жить надо, чтобы это делать. Но, опять же, самое важное мы знаем. «Амадея» смотрели в юности, кто такой Форман знаем.

Фото: Татьяна Михалева

- На фестивале вы представляете фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой», сценаристом которого вы являетесь. Фильм рассказывает всего о нескольких днях из жизни Высоцкого. Почему вы выбрали именно этот период его жизни?

- Мне кажется, что в этой истории он виден. Можно сделать многосерийный фильм: родился, учился, женился, и это не создаст впечатление о человеке. О Высоцком очень много известно, но тут было необходимо именно создать его образ. Не статью научную написать, не учебник, и даже не похвалить. А создать его образ, который уходит. Потому что образ живого человека есть у всех, кто его видел и помнит его время. А сейчас в России половина людей, которые родились после 80-го года. Фильм обращен к людям, которые его не видели. Поэтому нужен был образ, а не биография. Может быть, когда-нибудь кто-нибудь и снимет такой фильм полноценно.

- А вы не хотите его снять?

- Мне предлагают, но я не думаю, что я хороший биограф. Я плохо отношусь к мемуарной литературе, потому что она не очень честная в большинстве своем. Люди вспоминают себя, а не то явление или того человека, о котором они пишут мемуары. Я в этом смысле плохой мемуарист и плохой биограф, но у меня, безусловно, очень эмоциональный и очень яркий его образ.

- В сети есть много критики этого фильма. Как вы к этому относитесь?

- Понимаете, если начнешь огрызаться и говорить  «сделайте сами, хоть что-нибудь, потом ругайтесь» – это никого не переубедит. Я знаю, что эта картина сделала свою задачу. Эта задача – создать образ Высоцкого для людей, которые его не видели.

- Вам не кажется, что образ получился достаточно спорным?

- Я вас уверяю, более спорного, противоречивого и неоднозначного человека, чем Высоцкий, сложно даже придумать. И ладно, о нашем фильме спорят. О нем спорят. Его 38 лет нет на этой земле. О нем спорят и его оскорбляют, как будто он может ответить. Или наоборот восхваляют, как будто он выйдет и будет кланяться. Он очень неоднозначный человек.

Если бы мы сделали историю победителя, которую многие ждали, особенно из старшего поколения люди (его запрещают, а он все равно ногой к начальству двери открыл, показать такого супермена), – это было бы несправедливо. Это не он. Я-то его хорошо помню, я его видел.

Многие его друзья разделились. Некоторые меня очень хвалили. А некоторые просто рассердились. Один очень близкий мне человек сказал: ты должен был дождаться, чтобы мы все умерли, и тогда снимать этот фильм. Я говорю: может, лучше было бы дождаться, когда и я умру – и кто-то другой бы снял. Дело не в том, что он однозначный или неоднозначный. Он сложный. И главный месседж этого фильма. Высоцкий –  как и мы все, сложный и неоднозначный человек. Но абсолютно точно, что он делал людей лучше, и в этом один из его талантов. И это в этой картине есть сюжет о том, как люди рядом с ним становятся людьми.

Фото: Татьяна Михалева

- Сложно быть сыном Высоцкого?

- Меня все об этом спрашивают. Если бы я сначала был сыном Сидорова, потом Иванова, а потом Высоцкого, я бы сравнивал. Мне не с чем сравнивать, это моя жизнь. Что-то сложно, что-то нет.

- Хотелось стать более значимым, чем отец?

- Нет, соревнования у меня не было с ним никогда. Я другой совершенно. И то, что я точно от него взял, – это понимание того, что копия всегда хуже оригинала: надо быть собой, а не подобием, и не надо сравнивать себя с кем-то. У меня есть своя жизнь, свои умения, таланты, проблемы.

Другое дело, что если бы я не пошел в музей Высоцкого, если бы не стал однозначно заниматься его памятью, фильмами о нем… Я делаю еще очень много другого, что занимает большую часть моей жизни, – это связано с ним. Может быть, я бы, грубо говоря, что-нибудь оторвал бы для себя. Не знаю, больше бы денег заработал, прожил бы более свою жизнь. Но у меня другой жизни не было. У меня выбора-то не было. Это кто-то должен был делать. Если бы это не делал бы я, этого бы не было.

- А хотели бы вы другой жизни?

- Не знаю. По разному… Я себе ни в чем не отказываю. Я снимаю, пишу, преподаю, у меня есть огромный список вещей, которые меня в этой жизни держат, интересуют. Другое дело, в связи с тем, что я стал директором музея Высоцкого (это было 22 года назад) закончилась моя карьера актерская и режиссерская, потому что это несоединимо. Сколько бы я ни занимался посторонним делом, моя основная работа – это Высоцкий, его наследие, различные правовые вопросы. И поэтому я не могу ездить сниматься, быть на гастролях. Хотел бы я такой жизни? Вы знаете, у меня же актерская семья, я эту жизнь знаю изнутри, а не с витрины. Да, я люблю театр, я владею этой профессией, ну, я так считаю. Я снимал кино как режиссер, писал кино как сценарист, я играл. Что еще сделаю, я не знаю, но, конечно, в этом смысле, я прожил другую жизнь, не жизнь актера и режиссера. Но она мне нравится. У меня прекрасные дети, хорошие друзья.

- Творческие планы?

- Я сейчас ставлю два спектакля. Не знаю, что получится по времени, но в основной работе этих планов очень много. Музей – это дело такое, долгое. Сейчас мы заканчиваем апгрейд музея, делаем новую выставку с современными способами подачи информации. Более интерактивную. Через пару месяцев мы это закончим. Сейчас делаем очередную 22-ю программу, она раз в год выходит с первым каналом: «Своя колея». Посмотрим, уходить не буду. В музее все время надо что-то делать. Это работа незаметная, и она, может быть, не приносит больших денег и всеобщего восторга, но внутреннее чувство, что ты делаешь что-то важное, серьезное и трудное, это есть. Я этой работой доволен. Я думал, что уйду с этой работы, все брошу. Но мне уже 54 года, и я не ушел. Думаю, что уже не уйду. А так, я работаю: преподаю. Вот только выпустилась режиссерская группа театральная. Работаю как режиссер, когда есть время, работаю как актер.

Фото: Татьяна Михалева

- Что для вас самое главное в жизни?

- Невозможно сказать. Найти бы ее смысл. Вот это все слова, кто-то говорит – любовь, кто-то – честь. Самое главное – это всё вместе. Жизнь – она и есть самое главное. Когда ты молодой, для тебя самое важное реализовать себя, когда ты постарше – сохранить свой круг, оградить своих близких, семью, некая стабильность.

Когда человек идет вниз под гору и понимает, что осталось сколько-то, то для него самое главное – это отдавать то, что ты сумел понять, а не держать в себе, иначе это вместе с тобой и уйдет. Может быть, поэтому я педагогикой занялся. У меня нет какого-то кредо однозначного, но наверное в жизни самое главное –  это жизнь. Когда говорят любовь – любовь это и есть жизнь, когда говорят Бог – Бог это и есть жизнь. Жизнь – это такое понятие, в котором есть все. Сейчас для меня самое важное – это не потерять энергию, интерес к жизни. Надо искать, что тебя интересует, во что ты можешь поверить. Я сейчас нашел две пьесы, они меня стимулируют к жизни. У меня маленькая дочь, ей пять с половиной лет, она меня тоже заставляет быть молодым. Надо в этом возрасте не то, что пенсию отодвигать подальше, но как бы не заканчивать жизнь, потому что жизнь – она до самого последнего вздоха.

- Что вы пожелаете нашим читателям?

- Побольше читать. Сейчас никто не читает. Я раньше много читал, а сейчас зрение портится, теперь только по делу. Пусть читают побольше, пусть смотрят и видят, пусть радуются. Всем добра, счастья и любви, чтоб никто не предавал, и самим как-то держаться. Самого хорошего.
 

Беседовала Ольга Бузанова