Федор Конюхов: «Прага почти не изменилась с 84-го, и это приятно»
Федор Конюхов родился 12 декабря 1951 года. Он начал путешествовать в возрасте 15 лет, и сейчас на его счету более 50 одиночных экспедиций.
В кинотеатре «Длабачов» всемирно известный путешественник, а также академик Российской академии художеств, автор более 20 книг и православный священник рассказал о себе, своих планах и ответил на вопросы аудитории.
«Здравствуйте, мои дорогие, я благодарен, что вы пришли. Плохо, что я не говорю по-чешски, у вас красивый язык. Мне приятно, что в Чехии очень много есть людей, которые путешествуют», — поприветствовал Конюхов собравшихся в зале и рассказал, что впервые был в Праге еще в 1984 году на биеннале в составе делегации художников из Советского Союза. Тогда он провел в городе три дня.
«Мы сегодня вели переговоры, чтобы выставить мои картины — я же еще профессиональный художник. Также мы ведем переговоры, чтобы мою лодку привезти к вам и показать ее в зале Национального музея или галереи, чтобы вы могли посмотреть на нее, потрогать, а рядом будут висеть мои картины и фотографии», — продолжил гость, а затем предложил перейти к ответам на вопросы.
– Федор Филиппович, какие у вас впечатления от Праги?
– Прага очень красивая. Сам город очень красивый. Я его не много посмотрел — не было времени. Я говорил, что был здесь в 84-м, тогда мои впечатления были очень хорошие. Мы были в основном в Старом городе. Так вот, Прага почти что не изменилась, и это приятно. История держится, спасибо, что вы ее храните. Даже, знаете, тогда мы кормили и удивлялись — у вас на берегу речки лебеди были. Вчера я пошел посмотреть — и лебеди там же. Как будто они те же самые. Столько лет!
– Что помогло вам сохранить ясность ума, находясь 154 дня в одиночестве в открытом море, и что для вас значит одиночество?
– Мне сложно ответить на этот вопрос. У меня тысячи одиночных дней и ночей в океане, в горах, на пути к Южному и Северному полюсу. Когда я был молодой, в 20 или 30 лет, одиночество было очень тяжелым, сейчас мне 68, и стало полегче, потому что я знаю, что на земном шаре нет одиночества, всегда присутствует кто-то. Всегда рядом и птицы, и киты, и животные, и сама вода, и горы — все живое, значит, одиночества нету. А если и этих нету, я знаю, что всегда рядом Господь Бог и святые, которым я молюсь.
– Что для вас сложнее: покорить вершину, пролететь на воздушном шаре или проплыть на лодке?
– Мне сложнее здесь находиться! Мои экспедиции очень долго готовятся, каждая по пять, десять и больше лет. Я свыкаюсь с этим: когда экспедиция подходит, я уже созрел и морально, и духовно, и материально. Это легко. Здесь сложнее.
– Бывали ли у вас минуты отчаяния и что помогает вам преодолеть эти моменты?
– Чтобы я отчаялся — такого не было. Прежде чем отправиться, я узнаю, что меня ждет. Если бы было отчаяние, я бы здесь, наверное, не сидел. Я знал, что надо выкарабкиваться, надо работать, надо вести яхту, лодку или воздушный шар. Видите (показывает на слайд), какой он большой. Я на нем летел без остановки 11 дней. Какое там отчаяние. Там не должно быть отчаяния! Я знаю, что, если не допущу ошибку и конструкторы не допустили, я смогу долететь.
– В какой момент своих экспедиций вы были ближе всего к смерти?
– Все о грустном... Когда на улице идем, мы очень близко к смерти. Я вот боюсь переходить улицу.
– А какое место вы считаете самым прекрасным на земле?
– Наш земной шар Господь Бог создал очень красивым. На нашем шаре нет плохих мест и плохих людей. Нет некрасивых — все красивые, потому что Господь Бог создал всех нас по образу и подобию себя. Когда я был во многих странах на многих континентах, я видел, как политическая, экономическая, религиозная система извратили лик нашей планеты. И люди где-то плохо живут, где-то воюют... Но это не Господь Бог создал мир таким, это мы сделали себя такими. Почему, когда я прилетаю, прихожу или приплываю во многие страны, меня все там любят и я всех людей люблю? Потому что и в Африке люди красивые, и на Севере, и в Европе, и в Америке, и в Австралии, везде красивые люди и добрые. Я никогда ни об одной стране, ни об одном народе не скажу, что этот красивый, а этот нет.
– Когда вы стали священником? Есть ли у вас семья?
– У меня жена, трое детей и шестеро внуков. Все они меня очень любят. На священника я учился в конце 60-х годов, 50 лет назад, а стал священником в 2009 году.
– Проводите ли вы службы? Если да, то где?
– Я священник Русской православной церкви Московского патриархата. У меня в центре Москвы есть свой храм Николя Чудотворца, там я провожу службы.
– Какие вещи вы берете с собой в каждую экспедицию?
– Я собой беру всегда спички, и из книг это Евангелие.
– Ваша любимая книга, прочитанная в детстве?
– Первая книжка, которую я прочитал, — это «Робинзон Крузо».
– Встречали ли вы в своих путешествиях представителей других цивилизаций, НЛО и подводных жителей?
– Это очень опасный вопрос. Когда я начинаю рассказывать о чем-то непонятном, что я видел, мне говорят: «Федор, ты слишком долго путешествовал». Мы живем в XXI веке, но это не говорит, что мы изучили всю планету. Еще очень, очень много неизученных природных явлений. В океане изучено 3% — нам и нашим потомкам еще будет, что изучать тысячи лет. Давайте изучать и не думать, что мы все уже знаем.
– Хотелось бы вам слетать в космос?
– Да, я родился в 1951 году, Юрий Гагарин полетел в космос в 1961 году. Мне было десять лет, и мы все хотели быть космонавтами. Но я им не стал. Я до сих пор мечтаю увидеть нашу планету со стороны — как горизонт изгибается. Это не дает мне спокойно жить. Мы сейчас построили шар для стратосферы, и я в ближайшем месяце хочу подняться на 25 километров. Там уже будет видно небо черное, и как земля изгибается.
Мои будущие экспедиции будут больше связаны с небом. Хочу полететь и на планере вокруг света. Мы вчера были на вашем заводе, где строят самолеты, планеры без двигателя. Я хочу на таком транспорте облететь земной шар.
– А под воду совсем не тянет?
– Мы работаем над этим, я мечтаю погрузиться в самую глубокую впадину, Марианскую, на 11 тысяч километров. Это очень сложный технически проект и материально стоит очень больших денег. Этот проект вынашивается, мы исследуем, но пока не можем приступить к его осуществлению.
– Какое послание человечеству вы бы оставили?
– Такой вопрос мне задают впервые. Я бы оставил тот мир, который мы видим. Меня часто немного пугает, что при нашей жизни не будет в море китов, дельфинов, акул или альбатросов. Я хожу в океан уже давно, 40 лет, тогда было побольше — сейчас очень мало. В 80-х, 90-х годах побольше было. Так вот, я бы хотел, чтобы мои праправнуки видели, как красиво плывет кит, как альбатрос парит — а они могут не увидеть. Вот от этого мне немного грустно. Надо нам это беречь, хотя бы не для себя, для наших внуков и правнуков, для людей.
