Конкурсный управляющий Йиржина Лужова: муниципалитеты могут забыть обо всех деньгах Sberbank CZ

Йиржина Лужова принадлежит к элитным арбитражным управляющим со специальным разрешением на урегулирование банкротств крупнейших компаний и банков. Помимо Sberbank CZ, она занималась банкротствами Kreditní banka Plzeň и ERB bank.

Претендовать на портфель обанкротившегося Sberbank CZ, вероятно, будут некоторые из крупнейших банков. При этом крайне важно, чтобы продажа кредитов произошла до 12 декабря, когда закончится освобождение Сбербанка от санкций США. Иначе возникнет риск того, что банки откажутся от участия в тендере, заявила в интервью Йиржина Лужова.

Банкрот Sberbank CZ в цифрах:

• десятки тысяч кредиторов;

• общие обязательства в 61,8 млрд крон;

• 43 000 кредитов с приблизительной балансовой стоимостью 51 млрд крон;

• 3 800 должников из числа юридических лиц;

• 31 500 заемщиков-физлиц (из них 13 300 ипотечных кредитов).

Продажи портфеля Sberbank CZ с нетерпением ждут ряд городов и муниципалитетов, имевших счета в банке. Деньги, полученные от продажи кредитов, будут разделены между кредиторами. Плохая новость для мэрий заключается в том, что они получат выплаты одними из последних. Другими словами, они будут делить то, что остается после выплат физическим лицам и небольшим компаниям, описала Лужова.

Край Высочина находится в одной группе с муниципалитетами, у которых в Sberbank CZ застряло около 2,4 млрд крон. Муниципалитеты недовольны своей позицией в деле о неплатежеспособности. Поэтому они готовятся выступить 6 октября на ключевом собрании кредиторов. Собрание среди прочего примет решение о составе комитета кредиторов. Также может быть проведено голосование о возможном увольнении Лужовой.

Решающей будет позиция Системы государственных гарантий финансового рынка, через которую выплачиваются компенсации по вкладам клиентов на сумму до 2,5 млн крон и регистрируются требования в рамках производства по делу о несостоятельности. В общей сложности это примерно 27 млрд крон, что делает Систему госгарантий крупнейшим кредитором Sberbank CZ. На предстоящем собрании каждый кредитор будет иметь по одному голосу на каждую крону. Таким образом, уже сейчас ясно, что система гарантий финансового рынка будет играть решающую роль на встрече.

Интересно, что во временном комитете кредиторов регулярно появлялись и голосовали друг против друга разные общественные субъекты. С одной стороны был Чешский национальный банк вместе с Системой гарантий финансового рынка. Оба учреждения неоднократно конфликтовали с государственной компанией Čepro и администрацией края Высочина. Последняя неоднократно критиковала Лужову, в том числе за то, как предоставлялась информация о банке.

– Недавно вы объявили о начале продажи кредитного портфеля Sberbank CZ, при этом вы обратились ко всем 44 держателям банковских лицензий в Чешской Республике. Вы уже получили от них ответ?

– У меня уже есть сигналы рынка о том, что многие организации хотят участвовать в тендере. Однако окончательное число заинтересованных лиц еще не определено. В любом случае могу сказать, что банки сейчас проявляют больший интерес к портфелю Sberbank CZ, чем на стадии ликвидации. Мы письменно пригласили все банки к участию в тендере, а также лично связались с шестью крупнейшими банками.

– Что вы обсуждали с упомянутой крупнейшей банковской шестеркой?

– В частности, мы сообщили, что объявляем тендер по продаже банка с кредитным портфелем и пригласили их к участию.

– Почему понадобилась личная встреча с крупнейшими банками, а к остальным вы обратились только письменно?

– Во-первых, остается мало времени, и для потенциальных покупателей сейчас тоже важен каждый день. Во-вторых, проданный портфель будет иметь номинальную стоимость около 47 млрд крон. Вопрос в том, кому из банков это по силам. Небольшие банки, я думаю, могут позволить себе такую покупку только в консорциуме. Поэтому мы сочли целесообразным связаться с шестеркой крупнейших, чтобы сообщить им о тендере в первый же день его объявления. Они могут быстро среагировать и начать все оценивать.

– Как вы думаете, окончательные предложения будут поступать в основном от крупнейших банков?

– Да, мы ожидаем, что это будут крупные банки.

– Вы уже пытались продать портфель Sberbank CZ до начала процедуры банкротства в рамках ликвидации, но в итоге никто его не купил. Почему вы думаете, что продажа состоится сейчас?

– Продажа, вероятно, не удалась из-за угрозы неплатежеспособности. Если бы продажа состоялась в рамках ликвидации, но не было бы возможности удовлетворить требования всех кредиторов на 100%, неплатежеспособность могла бы привести к тому, что договор, заключенный в рамках ликвидации, был бы признан недействительным. Никто из заинтересованных сторон не захотел рисковать.

– Как вы работаете с временным комитетом кредиторов?

– Когда я впервые встретилась с временным комитетом кредиторов, у него еще не было достаточно информации. Я постепенно обеспечивала информацией его участников. При этом нам пришлось уточнять, на какую информацию члены комитета имеют право, а на какую — нет, потому что это банковская тайна. До сегодняшнего дня мы не определились до конца. Однако я убеждена, что при дружелюбном подходе мне удалось предоставить достаточно информации, чтобы они могли принять решение о процессе продажи.

– Какую информацию получили члены комиссии?

– Они получили информацию о состоянии банка, о развитии банка с прицелом на конец года, о нашем представлении о процессе продаж. В итоге временный комитет кредиторов согласился как на прямую продажу портфеля вне аукциона, так и на связанные с этим расходы.

– Некоторые члены комитета жалуются на отсутствие информации о продаваемом портфеле и банке, что, по их словам, затрудняет принятие решения о продаже.

– Вопрос об доступности информации в конечном итоге решит суд. Я уверена, что дала им всю информацию, необходимую для принятия решения.

– Члены комитета жалуются, например, на то, что они не получили информацию о справедливой стоимости портфеля.

– Мы представили комитету обширный материал о состоянии банка. Например, члены получили информацию о кредитах, из которой было видно, что речь идет о небольших суммах и все это односторонние действия клиентов. Они получили информацию о ходе процесса продаж. Некоторых участников интересовала информация о рублевом положении Сбербанка, и они получили данные и ясно увидели, что это не миллиарды.

Им был предоставлен балансовый отчет, чтобы они могли видеть прогресс портфеля в течение июля на основе балансового отчета. Они видели, как мы занимаемся взысканием долгов. Они получили оценку развития ликвидности, то есть сколько денег у нас есть сейчас и какова оценка их количества до конца года. Они получили информацию о том, как портфель потихоньку начинает «портиться». На заседании комитета кредиторов я спросила каждого члена, какая дополнительная информация им нужна помимо нашей презентации, и никто ничего не сказал.

– В каком смысле ухудшается портфель Sberbank CZ?

– Вначале это был один из лучших кредитных портфелей в Чешской Республике. Там почти не было кредитов с более длительными сроками погашения. Но сейчас ситуация медленно ухудшается, и ясно, что с этим нужно что-то делать.

– Неплательщиков становится больше?

– Да. Это связано с двумя факторами. Первый аспект заключается в том, что ситуация на рынке в целом ухудшается, например, из-за высокой инфляции. Второй аспект — то, что Sberbank CZ находится в процессе банкротства. Некоторые клиенты считают, что в такой ситуации им не нужно платить. Мы постоянно говорим им, что для них вообще ничего не меняется. Они по-прежнему обязаны соблюдать заключенный договор. Иначе нам придется взыскать все это с них.

– Просрочка клиентов в Сбербанке хуже, чем в среднем по рынку?

– Я так не думаю. Уж точно не хуже, чем в среднем по рынку. В любом случае в начале у нас почти не было клиентов с более длительными сроками погашения. Сейчас в этой категории их уже несколько.

– Повлияет ли это на цену кредитного портфеля?

– Эта часть кредитов не будет продаваться в основном пакете. В нем только качественная часть банка. Мы пока только готовимся к продаже проблемной части. В настоящее время приоритетом для нас является продажа здорового портфеля.

– Что вы будете продавать в здоровой части кредитного портфеля?

– Ипотечные кредиты, потребительские кредиты и кредиты для малого и среднего бизнеса. 

– Если основную часть портфеля не удастся продать до конца года, как будет выглядеть план Б?

– Сейчас очень сложно ответить. Есть два ограничивающих фактора. Во-первых, нужно как можно быстрее продать здоровую часть портфеля. Мы ограничены 12 декабря, когда заканчивается освобождение банковской системы Сбербанка от американских санкций. Но вернемся к вопросу. Если мы получим невыгодное предложение и комитет кредиторов его отклонит, мы обязательно продолжим действовать как банк и будем вести переговоры с комитетом кредиторов о дальнейших действиях.

Это может поставить нас в ситуацию, когда будет невозможно продать кредиты какому-либо значимому лицу. У всех крупных банков есть американские акционеры или значительные отношения с американскими компаниями и частными лицами, поэтому банки будут соблюдать санкции. Тогда нам придется решать, будем ли мы продолжать собирать долги, продолжать работать как банк и избавляться только от плохих портфелей. Или мы также разделим здоровую часть портфеля по отдельным сегментам, и в этом случае компании с дебиторской задолженностью также будут учитываться в качестве покупателей.

– Будете ли вы обращаться в США за продлением отсрочки для Сбербанка?

– В конце октября мы попросим американскую сторону продлить лицензию. Пока мы не можем этого сделать, потому что из переговоров с OFAC мы поняли, что для дальнейшего продления освобождения нужно кое-что предпринять. Так что мы попробуем продать портфель. А если освобождение будет продлено, мы не знаем, как долго это продлится.

– Что произойдет, если Сбербанк лишится освобождения от санкций и при этом портфель еще не будет продан?

– В таком случае мы не сможем пользоваться банковским софтом, так как, скорее всего, от нас уйдут американские компании, которые его предоставляют, в том числе сервисные. Мы останемся без ИТ-поддержки, что невообразимо. А что касается будущих покупателей, то те, кто имеет в американских акционеров своей структуре или как-то связаны с американским рынком, точно не захотят покупать портфель. Таким образом, это поставит под угрозу продажу портфеля банкам.

– Будет ли продажа кредитов небанковским компаниям нести риски для клиентов?

– Важно то, что на данный момент мы продаем не проблемных должников, а клиентов, которые в принципе не должны ничего просроченного. Мы пытаемся продать их банку, чтобы банк относился к ним как к своим клиентам. Другими словами, если у клиента начнутся проблемы, что возможно из-за энергетического кризиса, банк попытается предпринять действия, чтобы помочь ему оставаться клиентом.

Но если кредит будет продан коллекторской компании и клиент сделает первую ошибку, он сразу же станет должником после установленного срока. Вполне вероятно, что в этот момент компания погасит весь кредит, а клиент потеряет залог и другие активы. Другое дело, что только по ипотеке у нас 14 000 кредитов. Это сумма, о которой не сможет позаботиться ни одна компания, работающая с дебиторской задолженностью. Поэтому в интересах всех, не только кредиторов, но и заемщиков Сбербанка, чтобы портфель действительно был продан как можно быстрее.

– Как конфликты между членами временного комитета кредиторов отражаются на перспективе быстрой продажи?

– 13 сентября продажа была санкционирована комитетом. Конечно, мы потеряли некоторое время из-за дебатов в комитете, около 14 дней. Не то чтобы мы ничего не делали в течение этих двух недель. Мы продолжали работу и готовили тендерный процесс. Мы не могли позволить себе ничего не делать и просто спорить в то время.

– Одним из важных моментов также была стоимость услуг консультантов и юристов. Что вы скажете о комментариях некоторых кредиторов о том, что эти расходы не должны покрываться за счет активов Сбербанка, а вы должны покрывать их сами?

– Вероятно, это первый такой случай в истории производства по делу о несостоятельности. В то же время я считаю эти затраты оправданными. Конечно, это немаленькая сумма денег, но, с другой стороны, это доля от общего ожидаемого дохода, и риск ущерба гораздо больше. Я попыталась объяснить это комитету кредиторов и преуспела в этом с большинством членов.

– Если кредитный портфель Сбербанка удастся продать в этом году, то, согласно вашему предыдущему заявлению, кредиторы могут ожидать первых денег примерно в середине 2023 года. Почему не раньше?

– Сейчас будет происходить только частичное рассмотрение, так как рассмотреть сразу все претензии невозможно из-за их суммы. Тем не менее уже в первом туре будет рассмотрено около 71% от общего количества исков по объему. Однако это касается лишь около 2 000 кредиторов.

Нам еще нужно отправить письма примерно 12 000 кредиторам. Я ожидаю, что следующий этап наступит в начале года. И еще есть четырехмесячный срок с момента объявления банкротства, когда кредиторы могут обжаловать решения по своим требованиям. С учетом всего этого, если контракт будет заключен в текущем году, то сроки позволят нам предоставить частичный график кредиторам не ранее конца первого полугодия следующего года.

– Вы также описали, как будут поэтапно удовлетворяться требования групп кредиторов. На первом месте будет Система гарантий финансового рынка, во второй группе — средний и малый бизнес и физические лица, и только в конце — города, муниципалитеты и более крупные компании. Насколько велика вероятность того, что третья группа, то есть муниципалитеты и регионы, получит стопроцентный возврат претензий?

– 100% к ним точно не попадет. Система гарантий финансового рынка, которая будет удовлетворена в первую очередь, требует около 27 млрд крон. Затем наступает очередь физических лиц и небольших компаний. И только из того, что останется, будет удовлетворена третья группа. Так предписывает закон. Все будет зависеть от закупочной цены, которой мы добьемся в текущем тендере. Но даже в лучшем случае нельзя ожидать, что третья группа получит 100% требований. Сколько эта группа получит, будет известно только тогда, когда мы узнаем цену предложения для портфеля.

– Можно ли рассчитывать, что муниципалитеты вернут хотя бы половину дебиторской задолженности в случае удачной продажи?

– В случае удачной продажи — да. В любом случае третья группа, то есть муниципалитеты и крупный бизнес, должны бороться за продажу банка как можно быстрее и по максимально возможной цене. Потому что в противном случае они пострадают больше всего.

– Следует ли из вышеизложенного, что заинтересованное лицо купит портфель Сбербанка со скидкой?

– Безусловно. Важно только то, насколько большой она будет.

– Сколько денег у чешской части Сбербанка в России и что с ней будет дальше?

– Более 700 млн крон. На эти деньги мы пока не рассчитываем. Это претензия к российскому Сбербанку. Кроме того, российская сторона с нами вообще не общается.

– Вы являетесь одним из ведущих арбитражных управляющих в Чешской Республике. Насколько значимо дело Сбербанка в вашей карьере?

– Это самое крупное дело с точки зрения активов и количества кредиторов. Ведь это еще и крупнейшее банкротство в истории Чехии. Для меня это третий банк. Я работала в деле о банкротстве Kreditní banka Plzeň, затем банка ERB (бывший Европейско-Российский банк), а теперь Sberbank CZ.

 Источник: seznamzpravy.cz