Владелец Jobs.cz рассказал, каких работников ищут чешские фирмы

 

– Министр труда и социальных дел Мариан Юречка (KDU-ČSL) заявил, что на рынке труда не хватает 249 000 человек. Согласно последним данным о безработице за сентябрь, эта цифра составляет 282 000 человек. Какие профессии наиболее дефицитны? 

 

– В целом наибольший долгосрочный дефицит наблюдается в сфере производства, изготовления, ремесел, ручной работы, эксплуатации машин и оборудования, логистики. Это первый большой блок позиций. Второй — это продажи и маркетинг или администрирование. Из-за более низких квалификационных требований компаниям легче набирать туда персонал, в то время как на ремесленные позиции действительно ощущается острая нехватка людей. Подходящих квалификаций в момент спроса обычно не бывает. Третий большой блок составляют специализированные, требующие больших знаний должности. Например, в течение длительного времени ощущается острая нехватка людей на инженерных, ИТ, медицинских, финансовых и отдельных сервисных должностях. По этим специальностям фирмы имеют значительно более низкие показатели отклика. 

 

– Отражается ли нехватка людей на количестве резюме, которые компании получают на свои предложения? 

 

– В последние месяцы количество резюме, присылаемых на объявленные вакансии, выросло на 10–15% по сравнению с прошлым годом. В августе мы получили около 460 000 откликов на вакансии через порталы вакансий, что сопоставимо с 2019 годом. Но по сравнению, например, с 2022 годом, когда люди не так спешили менять работу, особенно в первой половине года, рост заметен. 

 

Люди стали значительно чаще претендовать на низкоквалифицированные должности. При более низком заработке появляется более сильный финансовый стимул к смене работы. Примерно пятая часть работников имеют крайне низкие доходы. Отчасти это объясняется инфляцией. Уже семь кварталов подряд реальные доходы падают очень высокими темпами, небывалыми в истории Чехии. Некоторые вынуждены искать дополнительный заработок или менять работу. Они сами подают заявления на увольнение. Но это не означает, что они хотят сменить работу просто так, скорее потому, что им не хватает средств к существованию. 

 

– Они просто не могут свести концы с концами... 

 

– Да, они не могут найти деньги. Важно помнить, что работу ищут не только те, у кого нет работы. Те, у кого есть работа, тоже ищут ее. По разным причинам. Сейчас они в основном финансовые, но есть и другие. Лучшая должность или более удобный способ добираться на работу — это сильный мотив. Естественная текучка кадров встречается чаще, чем наем из числа безработных или экономически неактивных. 

 

– Есть ли что-то, что мешает людям выйти на рынок труда? 

 

– Существует целый ряд барьеров. В первую очередь это барьер местонахождения, то есть где они живут, и местный спрос на работников. Если спрос высок в центрах крупных городов, где хорошо развито транспортное сообщение и люди могут легко добраться до работы за час или 45 минут, то это не значит, что он высок везде. У нас есть много небольших населенных пунктов с худшей транспортной доступностью, например на окружных линиях, где для некоторых людей вообще нет мест. 

 

– А другие препятствия? 

 

– Квалификационная структура, какие позиции востребованы. Если в Яхимове есть безработный сварщик, это не значит, что он может легко переехать в Млада-Болеслав, где не хватает десятков сварщиков. 

 

Третий фактор связан с объемом работы, возможностью работать неполный рабочий день. Для некоторых это связано с уходом за маленькими детьми, для которых либо нет места в детском саду, либо, даже если оно есть, они просто не могут найти работу на неполный день. У вновь открытых вакансий возможность неполного рабочего дня предусмотрена лишь для 12%, а реально — менее чем для 5%. Таким образом, вы ограничены абсолютной долей вакансий. И все это происходит на фоне огромного количества стереотипов и предрассудков в отношении различных групп людей. 

 

– Каких именно? 

 

– Сильные предрассудки по-прежнему связаны с возрастом. Пожилым людям гораздо сложнее найти работу. Компании не очень охотно приглашают их на собеседования. Существует также разница в отношении к мужчинам и женщинам. В чешской среде до сих пор так сложилось, что если в семье есть о ком заботиться, маленькие дети или больные родственники, то в 98% случаев это делают женщины. Когда женщина определенного возраста приходит на собеседование, работодатели задают вопросы о том, хочет ли она иметь детей, как часто они будут болеть и т. д. 

 

Людям других национальностей и рас также несколько сложнее найти работу. Есть аналитические исследования, которые показывают, что, по крайней мере неосознанно, люди в компаниях чаще выбирают местных жителей. Кроме того, большой проблемой являются случаи взыскания долгов. 

 

– Каким образом судебное взыскание выступает в качестве барьера? 

 

– Значительное число людей имеют несколько взысканий, и им трудно содержать себя за счет отчислений с зарплаты. Для работодателей это является административной проблемой. Люди, попавшие под взыскание, отчасти вынуждены работать нелегально, а некоторые из них числятся в Центре занятости как долгосрочные безработные. 

 

– Долгосрочные безработные составляют около трети всех зарегистрированных в центре занятости. Значит, часть из них — это люди, получившие судебные решения, работающие «втихаря»? 

 

– Возможно, это часть из них. Мы также видим, что некоторые из долгосрочных безработных могут сталкиваться с сочетанием, например, таких факторов, как отсутствие профессиональных навыков, состояние здоровья и пожилой возраст. Часто пожилые люди, которые собираются на пенсию, попадают в категорию длительно безработных, застревают на учете, а затем сразу уходят на обычную или досрочную пенсию. 

 

– Я знаю, что вы не рекрутер. Но когда длительно безработные ищут работу, как им объяснить кадровикам длительное пребывание на учете в центре занятости? 

 

– Это ужасно сложно. Я сам был в такой ситуации, когда искал работу более полугода. Я хорошо помню, как трудно было сохранять оптимистичный настрой после полугода поисков, да еще в условиях финансового кризиса. Я знал, что у меня все получится, что я найду работу, которая будет соответствовать тому, что я хочу и могу делать, а также будет удовлетворять моим финансовым потребностям. Когда человеку долго отказывают, он слышит, что его не берут, что он не хочет работать, что он недостаточно старается. 

 

Нужно донести фактическую информацию о том, почему человек не смог найти работу, что были объективные препятствия, например забота о близких, что в том месте, где он живет, нет спроса на его навыки, поэтому ему пришлось сменить место жительства. Хотя, конечно, он не обязан раскрывать все личные подробности. 

 

– Вы говорили о дискриминации по возрасту. На учете в центре занятости состоит более 92 000 человек старше 50 лет. Это 35% от общего числа. Насколько компании заинтересованы в них? 

 

– Проблема с высокой долей людей в возрасте за 50 существует давно. Она связана со стереотипной дискриминацией, с предрассудками о том, что они медленнее, чаще болеют и хуже учатся. Однако из данных по переподготовке видно, что люди в возрасте 50–60 лет способны научиться практически всему. Даже высококвалифицированные специалисты в пожилом возрасте сталкиваются с тем, что сменить работу не так-то просто. 

 

– Вы сказали на одной из конференций, что, хотят того работодатели или нет, им придется начать искать работников и среди людей постарше. Население стареет, и значительная часть сотрудников просто перейдет в категорию пожилых. 

 

– Да. Нынешний подход — это серьезный ограничитель для рынка труда. Сегодня треть нашей рабочей силы находится в возрасте от 40 до 49 лет и почти 30% — в возрасте старше 50 лет. У нас исторически самое низкое количество выпускников вузов. Это порядка 90 000–95 000 человек в год по сравнению, скажем, со 140 000 человек в предпенсионном возрасте или 180 000–200 000 человек в год для детей Гусака, людей, родившихся в 1970-е годы. Это настолько огромная диспропорция, что парадоксально, как компании еще не начали адаптироваться к ней. Через 10–15  лет они не смогут обходиться без людей старшего возраста. Придется работать с их карьерными переходами, помогать им преодолевать профессиональные барьеры и т. д. Такова реальность чешского рынка труда. Это преимущественно рынок людей среднего и старшего трудоспособного возраста. 

 

– Когда человек меняет работу после 55 лет, это, как правило, связано с требованиями к заработной плате. Предложение, как правило, ниже, чем в возрасте около 40 лет, когда, согласно статистике, люди имеют самые высокие доходы. Так ли это? 

 

– Долгосрочная статистика показывает следующее. В более старшем возрасте доходы населения не растут, а падают. В этом наше отличие от развитых западных и скандинавских рынков, где доходы людей растут с возрастом вплоть до выхода на пенсию. Когда людям за 50 нужно сменить работу, они соглашаются на худшую зарплату или условия. Лишь бы она была. Это приводит к статистическому снижению доходов всей группы. 

 

Но я убежден, что наш рынок труда созреет. Не в последнюю очередь потому, что население в целом быстро стареет, а средний возраст работников растет. Чем больше будет людей в группах, которые до сих пор сталкивались с дискриминацией, тем больше все будут вынуждены решать эту проблему. Менеджеры, работодатели и инвесторы.