Доцент Гануш Никл о русской эмиграции в Чехии: «Советую современным эмигрантам больше общаться с чехами»
О первых эмигрантах
Надо сказать, что первые послереволюционные эмигранты появлялись в Чехии уже в 1919 году. Это были стихийные беженцы, что было связано с крушением империи, Гражданской войной, причем не только в России, но и Украине, Беларуси. Самая большая волна эмигрантов пришлась на двадцатые годы в связи с поражением Белого движения. Белая армия эвакуировалась, прежде всего, в сторону Турции, Балкан, и только с 1921 года стала прибывать в Чехословакию.
Тогда возникла концепция так называемой «русской акции помощи», которая была, во-первых, великим гуманитарным жестом, а во-вторых, связана с политикой Чехословакии. Эта акция стала приглашением определенной части эмигрантов из бывшей Российской империи в нашу страну, с чем связана профессиональная структура эмиграции. Прежде всего, приглашались образованные люди, научная знать. Было решено, что здесь, в Чехословакии, будут основаны средние и высшие учебные заведения именно для русской эмиграции, для чего требовались учителя, профессоры.
Президент Чехословацкой Республики Масарик был знатоком русской культуры, ученым и знал цену науке, изучению России. Он основал здесь архив, который закупал документы, связанные с революцией и Гражданской войной. Масарик понимал, что со временем Россия изменится – и все это понадобится.
Все это связано с теми личностями, о которых вы хотели услышать. В отличие от других центров эмиграции – Париж, Берлин, Белград – это были личности, скорее, научного склада. Среди них, конечно, находились и писатели, но их было довольно мало: Немирович-Данченко, Аверченко, Чириков. Здесь [в Праге] возникла литературная организация «Скит поэтов» под руководством Альфреда Людвиговича Бема. Костяк – то, чем Чехословакия отличалась в архипелаге русской эмиграции, – составляли ученые: историки, литературоведы, филологи, философы, естествоведы, правоведы. Все эти отрасли были представлены очень интересными фамилиями.
Об основанных учреждениях
В первую очередь это образовательные институты, вузы. При Карловом университете был организован Русский юридический факультет. Занятия проходили в стандартных аудиториях университета на Альбертове, например, а вручение дипломов – в Каролинуме. Также был создан Русский педагогический университет им. Яна Амоса Коменского, технически ориентированные институты и, конечно, Русский народный, позже свободный, университет, в который мог записаться любой желающий. Ну и открылись средние школы, самыми известными из которых стали русские гимназии в городе Моравска-Тршебова и Праге.
Что касается Русского зарубежного исторического архива, он находился в красивом здании на Малой Стране, директором которого был выдающийся чешский историк Ян Славик. Практически все сотрудники были русские эмигранты. У Славика были агенты, которые ездили по всему миру и закупали воспоминания, письма и другие документы, связанные с Гражданской войной и революцией. Этот архив, как известно, после 1945 года был перевезен в Москву, где и находится в настоящее время.
Наследие русской эмиграции
Здесь была основана Славянская библиотека, которая до сих пор собирает литературу всех славянских стран. В то время она закупала периодику русской эмиграции, прессу белых правительств, журналы, книги, которые здесь остались. В Фонде национальной библиотеки в Праге находится очень редкая коллекция этих книг и периодики, которая считается культурным наследием ЮНЕСКО.
Но в первую очередь – остались люди. Некоторые из первых эмигрантов продолжали здесь жить и после Второй Мировой войны, воспитывали детей, внуков.
О дружбе между чехами и русскими
Хочу заметить, что не все эмигранты были интеллигенцией. Часть из них была земледельцами, военными, казаками. Естественно, практически никто не владел чешским или словацким языком. Но тогда здесь была другая среда, отличающаяся от нынешней. Чехи в девятнадцатом веке были русофилами, у нас было хорошее знание русской культуры, литературы и положительное отношение к России, как и ко всем славянским странам. Мы были активными носителями идеи славянской взаимности, поэтому эмиграция пришла не на пустое место.
Наша интеллигенция и государственные деятели – Карел Крамарж и Томаш Гарриг Масарик, в первую очередь, – были знатоками России. В своем большинстве люди, приехавшие сюда, были приглашены правительством, им оказывалась помощь. Важно, что те эмигранты не желали покидать свою страну. Они хотели помогать ей, трудиться, были в своем большинстве людьми высокого морального склада, идейными. Поэтому никакой вражды тогда не было.
Она появилась с приходом коммунистической партии, связанной с самого начала с советской идеологией. Второй отрицательный момент был связан с наступлением мирового экономического кризиса 1929 года. Он заставил наше правительство пересмотреть финансирование русской помощи, которая происходила за счет Чехословакии.
Естественно, чешская культура и русская эмиграция встречались в разных объединениях. Одним из них стала Česko-ruská jednota («Чешско-русское объединение»), в котором состояли чешские и русские переводчики, писатели. Они устраивали вечера, читали стихи. В то время стало традицией праздновать юбилеи, это ведь русская привычка, у нас не так уж принято.
Центры русской эмиграции
Прежде всего, это Прага, здесь было больше всего возможностей. Например, шахтеры и инженеры сосредоточивались в городе Пршибрам, где были рудники. Многие представители технической эмиграции работали на заводе «Шкода Пльзень», который уважал этих специалистов и даже поддерживал русскую эмиграцию финансово. Ее представители также приезжали в Брно, Братиславу и на Закарпатскую Русь, где находили работу. В 20-е годы это было просто, но в 30-е ситуация изменилась для тех, у кого не было чешского гражданства.
Проблема трудоустройства эмигрантов
Русские эмигранты не хотели приобретать чужое подданство, так как были патриотами своей страны, планировали в нее вернуться. Они долго «сидели на чемоданах», потеряв свое гражданство и не приобретя нового. Этот вопрос решала Лига Наций – им стали выдавать «Нансеновские паспорта», названные по имени норвежского путешественника Нансена, работавшего в Бюро для беженцев.
С началом кризиса 29-го года ужесточились условия для трудоустройства и получения гражданства. Найти работу по специальности «Русское право» или «Русская педагогика» стало невероятно сложно. Изначально слушатели этих курсов были настроены на то, что политический строй в России изменится, и они вернутся. Кто вовремя понял, что это произойдет не скоро, тот устроился на чешские специальности, изучал медицину или чехословацкое право. Есть свидетельства того, что выпускники юридического факультета устроили малярные курсы и стали малярами.
Во второй половине 20-х годов число русских эмигрантов начало снижаться, в конце 30-ых годов из тридцати тысяч эмигрантов осталось только восемь – в Европе было трудно.
О чешской помощи
Интересно, что эта «Русская акция» была государственной. Я бы хотел уделить особое внимание первому премьер-министру и президенту Чехословакии. Т.Г.Масарик был человеком рационального склада, симпатизировал эсерам и кадетам. У него еще до революции было много друзей среди русской интеллигенции такого направления. Он был лично знаком с П.Н.Милюковым и А.Ф.Керенским, многих приглашал в Чехословакию: Питирима Сорокина, например, Бориса Яковенко. Благодаря Масарику Прага стала центром эсеровской эмиграции.
С другой стороны – Карел Крамарж. В отличие от Масарика, относившегося к России с некоторой опаской, он был безусловным русофилом. Первый премьер-министр женился на русской из рода богатых купцов – Надежде Абрикосовой-Крамаржовой, – которая из-за него развелась с супругом. Благодаря ее связям Крамарж завел отношения с русским предпринимательством, говоря современным языком.
Это были два абсолютно разных политика: Масарик – за демократию и республику, Крамарж – за монархию. Оба были диссидентами во время Австро-Венгерской империи, герои чешской нации. Они поддерживали «русскую акцию» в том числе из своих средств. Суммы доходили до восьмидесяти миллионов тогдашних крон в год, когда ботинки стоили 50 крон!
Масарик пользовался большим авторитетом: это был президент-аскет и идеалист, поэтому в его распоряжении был особый финансовый фонд, которым он мог – представьте себе! – распоряжаться, как хотел! К нему обращались за помощью не только эмигранты, находящиеся в Чехословакии, но и во Франции: например, Бунин, Ремизов, Шмелев, Гиппиус, Мережковский. В архивах сохранились письма с благодарностями, некоторые из них можно найти в книге «Документы к истории русской эмиграции».
У Крамаржа, к слову, тоже был свой фонд. С женой Надеждой они устраивали званые ужины, на которых собиралась чешская знать и русская эмиграция и где регулярно собирали деньги на помощь русской эмиграции. То есть, помимо официальной государственной поддержки была еще частная инициатива двух чехословацких политиков.
О сотрудничестве чешских деятелей с русскими эмигрантами
Не вся столичная интеллигенция – московская и петербургская – хотела изучать чешский, провинциальный для нее, язык. На этой почве возникали проблемы, но со временем они уладились. Некоторые выучили чешский язык и даже стали на нем преподавать.
Сначала русская и чешская среда друг друга «прощупывали», но потом возникали очень интересные комбинации – в области философии, например. Выдающиеся чешские философы молодого поколения Фердинанд Пеликан, Карел Боровка, Ян Паточка общались с русскими эмигрантами-философами. Паточка, кстати, переводил статьи и переписывался с Гессеном. В сфере науки и культуры возникло общение и синтез, но все-таки эта эпоха было довольно короткая.
Нынешняя ситуация
Современные эмигранты – другой тип, иная мотивация. Это четвертая волна эмиграции, хотя я, честно говоря, считаю, что пятая, а четвертая пришлась на девяностые годы. Если в первой волне интеллигенция и знать покинули Родину недобровольно и планировали вернуться, четвертая волна покидает страну добровольно, на основе, прежде всего, экономических причин и не планирует возвращаться в своем большинстве. Нет идейности.
Эмигрируют люди образованные, но не обязательно интеллигенция. В девяностые годы часто эмигрировали, например, жены российских предпринимателей, в наше время – студенты. У них есть свобода выбора, возможность вернуться на Родину. Есть медийное пространство, интернет, не теряется связь с русской культурой.
Основная проблема состоит в том, что многие из проживающих иностранцев не интересуются чешской культурой. Советую это исправить и больше общаться с чехами, смотреть наше прекрасное старое чешское кино и читать книги, чтобы знать, что у нас есть много замечательных авторов, помимо Гашека.
Беседовала Яна Хилай
