Почему люди рядом стояли спокойно? Психолог анализирует мотив нападавшего на Фицо и реакцию людей

— Что вы думаете о напавшем на премьер-министра Словакии? Может ли такой поступок совершить психически здоровый человек?

— По поступку невозможно определить, страдал ли он психическим расстройством или у него были личные причины, связанные с его политическими взглядами.

Полгода назад мы говорили о нападении на философский факультет. Этот человек владел оружием на законных основаниях. Я снова задался вопросом, насколько общество должно быть вооружено, насколько частое использование оружия в поляризованном и напряженном обществе повышает вероятность подобных инцидентов.

Конечно, можно возразить, что любой, кто захочет совершить такой акт, найдет способ раздобыть оружие. Но верно и то, что чем больше в обществе огнестрельного оружия, тем выше риск того, что кто-то выстрелит.

— Как вы считаете, стоит ли за нападением на премьер-министра расколотое общество и напряженная атмосфера между правительством и оппозицией?

— Мне не понравилось, что на пресс-конференции некоторые словацкие политики обвинили журналистов в том, что они вносят раскол в общество, критикуя правительство. На мой взгляд, общество поляризовано, и не в последнюю очередь из-за сильной нервозности, связанной с войной в Украине, экономическим кризисом и дестабилизацией ситуации в Центральной Европе. На поляризацию общества также сильно влияют социальные сети, которые замыкают людей в одном информационном пузыре, где они только подтверждают свое мнение и противопоставляют себя другим.

— Могут ли люди становиться радикально настроенными в социальных сетях?

— Да, определенно. Люди всегда радикализировались, будучи частью группы, где они поддерживают и определяют себя в сравнении с другими. Именно это и делают социальные сети, но, кроме того, там люди не чувствуют никакой ответственности за то, что они публикуют. Бумага и экран способны выдержать все. Отсутствие осознания собственной ответственности приводит к тому, что люди подбирают слова и идеи, которые в противном случае они не осмелились бы высказать. Это также специально отрабатывается в гибридной войне. Общество пытаются разделить и дестабилизировать, чтобы сделать его более управляемым.

Страх способствует поляризации общества. Часть общества напугана и ищет быстрых решений, которые зачастую носят популистский радикальный характер.

— По имеющимся данным, преступник заявил, что гордится своим поступком. Мог ли он быть спровоцирован, например, для того, чтобы получить известность среди противников Фицо?

— У нас мало информации на этот счет. Та информация, которая у нас есть, говорит о том, что этот человек был неизвестным писателем, поэтом. Но он был в контакте со странным обществом, которое должно было быть чем-то вроде словацкой национальной обороны.

Предполагается, что это была военизированная группа под названием «Словацкие бойцы», которых якобы тренировали бывшие сотрудники российских спецподразделений.

На первый взгляд в этом нет никакого смысла. Зачем ему стрелять в человека, который может быть ближе к нему по взглядам, чем, скажем, предыдущий премьер-министр? Это показывает, как мало мы знаем об этом поступке и как трудно делать выводы. Трудно сказать, каков был мотив. Обычно в таких ситуациях оценивают вменяемость человека, осознает ли он, что сделал, и может ли нести ответственность за свои действия.

— Когда преступник открыл огонь по премьер-министру, толпа не разошлась, но некоторые люди стояли практически на небольшом расстоянии и наблюдали за происходящим относительно спокойно, на первый взгляд. Что это такое? Видеозаписи перестрелок в США, например, обычно полны криков и беготни...

— Думаю, в США у них больше опыта нападений с применением огнестрельного оружия, поэтому они быстрее понимают, что происходит, и инстинкт самосохранения подсказывает им, что нужно бежать с места происшествия. Часто у людей также есть инструкции о том, как себя вести. В данном случае, в Словакии, люди, вероятно, не понимали, что происходит. Одна из естественных реакций на острый стресс — замирание. Когда люди ничего не делают, не бегут, не борются, они «отключаются», застывают. Это может быть шоковая реакция. Я не думаю, что люди осознали, что происходит. Это мое ощущение.

— В своем вступлении вы упомянули о нападении на философский факультет. Когда СМИ сообщили об убийстве студентов, их критиковали за это, говоря, что новость может вдохновить других потенциальных нападающих. В случае с убийцей Фицо никому это не мешает. В чем же дело? Нет ли опасности, что кто-то захочет последовать за ним?

— Риск есть всегда. Я не знаю, почему сейчас другой подход. Может быть, потому, что если о преступнике говорят в Словакии, то о нем могут говорить и здесь. Я думаю, что в случае с убийцей из вуза речь также шла о том, чтобы не делать из этого сенсацию, не создавать ему имя, не делать из него кумира. Но то, что люди хотят понять, почему кто-то стреляет в людей, — это нормально и понятно. СМИ не должны манипулировать или пугать, они должны информировать. Думаю, существовал страх, чтобы СМИ не увеличили свою читательскую аудиторию за счет нападения на студентов. Почему сейчас подход другой, я не знаю.

— Считаете ли вы правильным сообщать о личности преступника?

— Важно не делать сенсаций и не забывать того, что это трагедия. Однако общественность должна это понять и осознать.