Годы подготовки к вступлению Чехии в ЕС были нелегкими, вспоминает чех в Брюсселе
5 мая 2024
18:00
1097
Годы подготовки к вступлению Чешской Республики в ЕС были непростыми, поскольку в конце 1990-х годов чешские министерства не были готовы к вступлению. Либор Богач, работавший в Министерстве иностранных дел и отвечавший за коммуникационную кампанию перед вступлением Чешской Республики в ЕС в 2004 году, в интервью ČTK вспомнил то время.
Богач работал в Брюсселе с 2001 года, сначала в чешском представительстве при ЕС. Сейчас он занимает высокий пост в Европарламенте и отвечает за новые технологии и инновации, в том числе за правила использования искусственного интеллекта в ЕП.
В Министерство иностранных дел Богач пришел в 1998 году, после изучения иностранных отношений в Университете экономики и права. «Там была сформирована относительно молодая команда, мы работали под руководством Павла Телички, который вдохновлял нас всех. Мы жили ради этого и очень в это верили», — говорит Богач. «Но весь процесс был непростым, в министерствах в то время не было квалифицированных специалистов и не было стратегического мышления о том, как подходить к делу. У вас была лишь голова, которая пыталась управлять телом, но власти не очень-то реагировали на запросы», — рассказал он.
К примеру, все документы для Европейской комиссии проходили через координационный комитет, то есть это были различные национальные программы или основа для регулярных отчетов о прогрессе страны на пути к ЕС. «Прежде чем Европейская комиссия составляла тот или иной отчет, она просила каждую страну описать саму себя, какого прогресса она добилась. Это были материалы на несколько сотен страниц, которые готовились на основе документов из министерств, и в большинстве своем они находились в очень плохом состоянии. Поэтому нам приходилось их переписывать», — говорит Богач. «Иногда это был сизифов труд, прежде чем ты мог объяснить всем, что и как нужно делать», — добавил он. Улучшения, по его словам, наступили только в следующем десятилетии, после 2000 года, и сошли на нет во время первого председательства страны в ЕС в первой половине 2009 года.
Впоследствии Богач также начал специализироваться на коммуникационной стратегии. «Мы начали создавать средства коммуникации, чтобы чешская общественность в 1998 и 1999 годах узнала, что такое Европейский союз, почему мы хотим в него вступить, что он нам принесет», — говорит он. В то время они создали, в частности, до сих пор функционирующий веб-сайт Euroskop и выпустили различные брошюры.
«Мы также ездили по стране, иногда это были крупные мероприятия, иногда мы ставили стенд в супермаркете и отвечали на вопросы людей, которые хотели узнать о ЕС», — вспоминает Богач. Некоторые люди интересовались, другие, по его словам, вымещали на них свою злость на тогдашнее правительство. Также важно было собрать необходимую терминологию о ЕС, которой не существовало во многих областях.
В 2001 году он успешно прошел процедуру отбора и получил постоянное представительство при ЕС в Брюсселе. Первоначально он отвечал за связи с журналистами и Европарламентом. В то время уже полным ходом шли переговоры о вступлении Чехии в ЕС, что, по словам Богача, было совсем не просто.
«Даже с нашей стороны, возможно, было небольшое непонимание того, как все это работает. Все называли это переговорами, но на самом деле это была встреча, на которой главный переговорщик от страны Х сидел напротив посла председательствующей страны и более или менее подробно рассказывал ему, где находятся конкретные проблемы, выявленные отдельными странами-членами. Но переговоры велись на уровне рабочих групп и кураторов, то есть послов в ЕС», — рассказывает он.
В основном все обсуждалось на других уровнях, и переговорщики должны были иметь хорошие справочные документы и подробные анализы, если они хотели получить какие-либо исключения. «Учитывая состояние чешской администрации в то время, это иногда было очень сложно, что стало очевидным постфактум. Некоторые вещи всплывали уже потом, и тогда их было удобно критиковать. Дескать, наши переговорщики не справились. Мол, Павел Теличка не договорился. Но он не мог. В то время министерства были тем местом, где нужно было выявлять проблемы, а затем в сотрудничестве с переговорщиком находить стратегию, чтобы убедить Комиссию и государства-члены в необходимости переходного периода, краткосрочного или долгосрочного исключения. Все учились по ходу дела», — вспоминает Богач о периоде, предшествовавшем вступлению в ЕС.
Отношения с Европейским парламентом (ЕП) в то время также были интересными: многие страны давали понять, что им небезразлично расширение ЕС, но были и те, у кого с этим были проблемы. «У Чешской Республики было три основные проблемы с точки зрения ЕП: Темелин, декреты Бенеша и положение цыган. В основном приходили немецкие или австрийские евродепутаты и говорили, что невозможно вступить в ЕС стране, которая нарушает права человека и право на собственность. Мы объясняли им это снова и снова, но некоторые не хотели понимать», — говорит один из чешских чиновников в Брюсселе.
После четырех лет работы в чешской миссии Богач решил остаться в Брюсселе, поскольку его интересовали европейские вопросы. Он принял участие в нескольких отборах и в конце концов получил предложение от ЕП работать там в качестве юриста-лингвиста. «Это была не совсем та работа, о которой я думал, но я подумал, почему бы и нет. И в итоге я ни разу не пожалел об этом, потому что я узнал, как устроен Европейский парламент и все тонкости законодательных процедур», — говорит он. Свои знания в этой области он также использовал во время первого председательства Чехии в 2009 году, когда он на короткое время вернулся в тогдашнее постоянное представительство Чешской Республики при ЕС.
«Наше председательство тогда пришлось на период до окончания законодательного периода Европейского парламента, было большое давление, чтобы все успеть, мы были как на американских горках», — вспоминает Богач переговоры о компромиссе по многим нормативным актам ЕС с председателем Совета ЕС на одной стороне в так называемых трилогах. Однако в конце марта 2009 года произошло падение тогдашнего правительства Мирека Тополанека.
«Это стало большим шоком для всех и оказало негативное влияние. Все прочитали, что чешское правительство пало, и ЕС оказался в затруднительном положении, потому что некому было руководить страной на политическом уровне. Поэтому мы и так тянули время, а тот факт, что у нас осталось 72 соглашения, не принимался во внимание», — говорит Богач, который в этом году получил повышение и с 1 января стал директором по публикациям, инновациям и управлению данными.
В Министерство иностранных дел Богач пришел в 1998 году, после изучения иностранных отношений в Университете экономики и права. «Там была сформирована относительно молодая команда, мы работали под руководством Павла Телички, который вдохновлял нас всех. Мы жили ради этого и очень в это верили», — говорит Богач. «Но весь процесс был непростым, в министерствах в то время не было квалифицированных специалистов и не было стратегического мышления о том, как подходить к делу. У вас была лишь голова, которая пыталась управлять телом, но власти не очень-то реагировали на запросы», — рассказал он.
К примеру, все документы для Европейской комиссии проходили через координационный комитет, то есть это были различные национальные программы или основа для регулярных отчетов о прогрессе страны на пути к ЕС. «Прежде чем Европейская комиссия составляла тот или иной отчет, она просила каждую страну описать саму себя, какого прогресса она добилась. Это были материалы на несколько сотен страниц, которые готовились на основе документов из министерств, и в большинстве своем они находились в очень плохом состоянии. Поэтому нам приходилось их переписывать», — говорит Богач. «Иногда это был сизифов труд, прежде чем ты мог объяснить всем, что и как нужно делать», — добавил он. Улучшения, по его словам, наступили только в следующем десятилетии, после 2000 года, и сошли на нет во время первого председательства страны в ЕС в первой половине 2009 года.
Впоследствии Богач также начал специализироваться на коммуникационной стратегии. «Мы начали создавать средства коммуникации, чтобы чешская общественность в 1998 и 1999 годах узнала, что такое Европейский союз, почему мы хотим в него вступить, что он нам принесет», — говорит он. В то время они создали, в частности, до сих пор функционирующий веб-сайт Euroskop и выпустили различные брошюры.
«Мы также ездили по стране, иногда это были крупные мероприятия, иногда мы ставили стенд в супермаркете и отвечали на вопросы людей, которые хотели узнать о ЕС», — вспоминает Богач. Некоторые люди интересовались, другие, по его словам, вымещали на них свою злость на тогдашнее правительство. Также важно было собрать необходимую терминологию о ЕС, которой не существовало во многих областях.
В 2001 году он успешно прошел процедуру отбора и получил постоянное представительство при ЕС в Брюсселе. Первоначально он отвечал за связи с журналистами и Европарламентом. В то время уже полным ходом шли переговоры о вступлении Чехии в ЕС, что, по словам Богача, было совсем не просто.
«Даже с нашей стороны, возможно, было небольшое непонимание того, как все это работает. Все называли это переговорами, но на самом деле это была встреча, на которой главный переговорщик от страны Х сидел напротив посла председательствующей страны и более или менее подробно рассказывал ему, где находятся конкретные проблемы, выявленные отдельными странами-членами. Но переговоры велись на уровне рабочих групп и кураторов, то есть послов в ЕС», — рассказывает он.
В основном все обсуждалось на других уровнях, и переговорщики должны были иметь хорошие справочные документы и подробные анализы, если они хотели получить какие-либо исключения. «Учитывая состояние чешской администрации в то время, это иногда было очень сложно, что стало очевидным постфактум. Некоторые вещи всплывали уже потом, и тогда их было удобно критиковать. Дескать, наши переговорщики не справились. Мол, Павел Теличка не договорился. Но он не мог. В то время министерства были тем местом, где нужно было выявлять проблемы, а затем в сотрудничестве с переговорщиком находить стратегию, чтобы убедить Комиссию и государства-члены в необходимости переходного периода, краткосрочного или долгосрочного исключения. Все учились по ходу дела», — вспоминает Богач о периоде, предшествовавшем вступлению в ЕС.
Отношения с Европейским парламентом (ЕП) в то время также были интересными: многие страны давали понять, что им небезразлично расширение ЕС, но были и те, у кого с этим были проблемы. «У Чешской Республики было три основные проблемы с точки зрения ЕП: Темелин, декреты Бенеша и положение цыган. В основном приходили немецкие или австрийские евродепутаты и говорили, что невозможно вступить в ЕС стране, которая нарушает права человека и право на собственность. Мы объясняли им это снова и снова, но некоторые не хотели понимать», — говорит один из чешских чиновников в Брюсселе.
После четырех лет работы в чешской миссии Богач решил остаться в Брюсселе, поскольку его интересовали европейские вопросы. Он принял участие в нескольких отборах и в конце концов получил предложение от ЕП работать там в качестве юриста-лингвиста. «Это была не совсем та работа, о которой я думал, но я подумал, почему бы и нет. И в итоге я ни разу не пожалел об этом, потому что я узнал, как устроен Европейский парламент и все тонкости законодательных процедур», — говорит он. Свои знания в этой области он также использовал во время первого председательства Чехии в 2009 году, когда он на короткое время вернулся в тогдашнее постоянное представительство Чешской Республики при ЕС.
«Наше председательство тогда пришлось на период до окончания законодательного периода Европейского парламента, было большое давление, чтобы все успеть, мы были как на американских горках», — вспоминает Богач переговоры о компромиссе по многим нормативным актам ЕС с председателем Совета ЕС на одной стороне в так называемых трилогах. Однако в конце марта 2009 года произошло падение тогдашнего правительства Мирека Тополанека.
«Это стало большим шоком для всех и оказало негативное влияние. Все прочитали, что чешское правительство пало, и ЕС оказался в затруднительном положении, потому что некому было руководить страной на политическом уровне. Поэтому мы и так тянули время, а тот факт, что у нас осталось 72 соглашения, не принимался во внимание», — говорит Богач, который в этом году получил повышение и с 1 января стал директором по публикациям, инновациям и управлению данными.
ЧИТАЙТЕ ПО ТЕМЕ :
