3 июня 2024 года исполнилось 100 лет со дня смерти Франца Кафки. Почему Кафка по-прежнему кажется нам таким современным и актуальным? Жизнь Кафки почти вся прошла в Праге, внутри узкого периметра Старого города. Он не любил этот город, но он неотделим от него. Имя этого непростого писателя — немца среди чехов, еврея среди немцев — неразрывно связано с «матушкой Прагой».
Кстати, юбилей Кафки празднует не только Чехия, но и Австрия с Германией, активно обсуждая, кому принадлежит Кафка.
С 9 апреля по Праге на регулярных линиях курсирует «трамвай Кафки», украшенный иллюстрациями чешского иллюстратора Симоны Лоре. Как снаружи, так и внутри трамвая можно прочитать цитаты, которые сократят путь и, возможно, заставят задуматься. «Начинай с того, что правильно, а не с того, что приемлемо».
ФРАНЦ КАФКА В XXI ВЕКЕ
Пражский писатель Франц Кафка, умерший в 1924 году в возрасте всего 40 лет, уже давно считается одним из основателей литературного модернизма. Хотя сам он опубликовал лишь несколько прозаических произведений и оставил после себя необычайно большое количество фрагментов — все три его романа остались незавершенными, — его статус классика сегодня неоспорим. Любой, кто проходит углубленный курс немецкого языка в немецкоязычной гимназии или изучал германистику, неизбежно сталкивается с Кафкой, и почти во всех федеральных землях Германии тексты Кафки были предметом выпускных экзаменов.
Даже в избранном кругу классиков Кафка имеет заметный особый статус. С одной стороны, он считается особенно сложным, глубоким автором, который часто говорит загадками и который занимал и продолжает занимать поколения экзегетов по всему миру; автором, чьи тексты изучаются как откровения, строка за строкой и часто с высокой степенью методологической строгости. Количество публикаций о нем давно перестало поддаваться подсчету; более того, никто даже не может уследить за постоянно появляющимися новыми версиями его пособий по толкованию для преподавателей и студентов. Однако, с другой стороны, нет другого автора XX века, который привлек и вдохновил бы столько творческих людей, причем некоторые из них вышли далеко за пределы литературы, включая иллюстраторов и художников, кинорежиссеров, композиторов, актеров и театральных деятелей.
Такая посмертная двойная жизнь дарована лишь очень небольшому числу авторов в мировой литературе: непреходящее влияние Шекспира, пожалуй, лучше всего сравнить с влиянием Кафки. Произведения этих писателей, кажется, не стареют, каждое новое поколение читателей испытывает импульс к новому взаимодействию с ними, и даже тот факт, что тексты уже давно сотни раз исследованы и переисследованы как академические области исследований, ничего не меняет.
КАФКА И ГИПЕРБЮРОКРАТИЯ
Эту жизнеспособность, которая также хорошо видна по количеству переводов, часто объясняют тем, что такие авторы дают запоминающиеся образы для фундаментальных человеческих переживаний: переживаний, которые признаются и понимаются через границы эпох и культур. Это, несомненно, относится ко многим произведениям Кафки. Возможно, всемогущество отца, смертельные последствия которого изображены в «Процессе», сегодня уже не воспринимается как проблема во всех уголках мира. Но чувствовать себя инородным телом в собственной семье («Превращение») или быть отвергнутым сплоченным сообществом просто потому, что не знаешь его правил («Замок») — это переживания, которые правдоподобны в любой культуре, а значит, могут быть переданы и в литературе.
Однако в случае с Кафкой есть еще одно измерение, которое по крайней мере не менее важно для его популярности: он изображает несомненно современный мир, который приобрел сверхъестественные черты. Изначально это было неправильно понято. Опыт тоталитарного террора заставил многих читателей первого поколения читать Кафку как пророка, предвидевшего ужасы фашизма и сталинизма. Однако сегодня мы читаем его тексты более внимательно и с меньшей предвзятостью. Стало ясно, что эти «кафкианские» сценарии — особенно в «Процессе» и «Замке» — близки нам не потому, что их герои подвергаются произвольному насилию. Кошмарный момент заключается скорее в том, что эти герои постоянно попадают в непонятные ситуации, в которых они чувствуют себя наблюдаемыми и лишенными личного пространства. Когда они требуют разъяснений, им вроде бы с готовностью отвечают, предоставляют массу информации, но никогда нет ничего, что могло бы принести реальную пользу. Их отпускают с крючка, посылают из одной инстанции в другую, и в итоге никто не несет ответственности.
Подобные переживания характерны для современных бюрократически перерегулированных массовых обществ, в которых люди зачастую имеют представление о собственной профессиональной или финансовой ситуации только с помощью консультантов. Еще более характерны они для общества, в котором общение все больше анонимизируется или даже автоматизируется (социальные сети, горячие линии), частными данными злоупотребляют, а методы слежки используются все шире и шире. Поэтому каждый, кто читает «Процесс» Кафки в XXI веке, узнает то, что автор не мог предвидеть в такой степени, но что по крайней мере должно было появиться на его социальном радаре как угрожающая тенденция. Это, безусловно, одна из главных причин, почему мы до сих пор воспринимаем Кафку таким современным и актуальным.
КАФКА И ЖИВОТНЫЕ
Другой фактор заключается в том, что современные читатели Кафки уже не ограничиваются несколькими классическими текстами. Обширное наследие Кафки было полностью каталогизировано и теперь доступно и в недорогих изданиях для чтения. Например, Fischer Taschenbuch со сборником рассказов содержит более 80 текстов. Хотя многие из них фрагментарны, перед читателем открывается гораздо более широкая и красочная литературная панорама, выходящая за рамки отцовского комплекса и темы вины и наказания, с которой Кафку когда-то так упорно отождествляли.
Примером тому служит поразительное количество прозаических произведений, в которых появляются говорящие и мыслящие животные — совершенно самостоятельный мотив, который всегда был популярен у актеров («Отчет для академии» — «Обезьянья история»), но который играл совершенно подчиненную роль в преподавании и академических дискуссиях. Вполне возможно, что эти фигуры животных постепенно станут еще одним фирменным знаком Кафки, особенно если театр и кино будут ставить их еще чаще и интенсивнее, чем раньше.
КАФКА И КОМИЧЕСКОЕ
Взгляд на комедию Кафки также изменился и расширился. Поначалу этот взгляд был затуманен идеологическими дискуссиями: Кафка как экзистенциалист или религиозный человек скорбен, комические сцены в его романах не очень-то хотели вписываться в это, и поэтому их с удовольствием пропускали мимо ушей. Однако начиная не позднее 1990-х годов картина значительно прояснилась. Все больше читателей осознают, что подавляющее большинство текстов Кафки содержит явные или скрытые комические моменты, а если пролистать все собрание сочинений, то можно обнаружить широкий спектр комических историй, включая разнообразные пересечения между трагедией и комедией. Здесь еще многое можно открыть для себя — хотя на вопрос о том, понятна ли комедия Кафки и «работает» ли она в межкультурном плане, вероятно, можно будет ответить по-разному в зависимости от аудитории.
КАФКА И ЕГО ПИСЬМА
Ученые и широкая публика до сих пор расходятся во мнении, следует ли относить 1 500 сохранившихся писем Кафки к его литературному наследию. Слишком уж необычно для автора достигать в своих самых частных сообщениях такого уровня языковой выразительности и изобретательности, который ничуть не уступает уровню его произведений. Осенью 2024 года в издательстве S. Fischer выйдет долгожданный заключительный том «Критического издания писем», и к тому времени этот сегмент также станет полностью доступным. Чтения и другие мероприятия, посвященные письмам, помогут познакомить менее опытных читателей с языком Кафки, его характерным живописным мышлением и чувством юмора.
КАФКА НА СЦЕНЕ
Сегодня мы читаем Кафку более «литературно», чем предыдущие поколения. Это значит, что эстетическое наслаждение его языком, его идеями, парадоксами, удивительными образами и сюжетами играет большую роль, чем импульс к немедленному поиску правильной интерпретации. Вполне логично, что такое развитие событий открыло произведения Кафки для все более творческих подходов, действительно для почти калейдоскопического восприятия. В первую очередь это касается театра. Хотя Кафка не написал ни одного произведения для сцены, его тексты постоянно звучат на сцене, а его сюжеты и персонажи визуализированы в сотнях вариаций.
Юбилею посвящено достаточно мероприятий. В том числе в Centrum současného umění DOX выставка kafkaesque 09.02.2024-22.09.2024 представит работы всемирно известных художников, для которых произведения Франца Кафки остаются источником вдохновения. Выставка будет сопровождаться серией мероприятий, включая литературные чтения, кинопоказы и концерты
КАФКА НА БОЛЬШОМ ЭКРАНЕ
Киновизуализации текстов Кафки пока не могут похвастаться таким широким диапазоном, после того как в XX веке свои силы попробовали Орсон Уэллс и Стивен Содерберг. Однако уже сейчас существует множество адаптаций короткометражных фильмов, многие из которых можно увидеть на YouTube. Эксперимент с виртуальной реальностью VRwandlung (Goethe-Institut Czech Republic, 2018) также привлек внимание всего мира. К мемориальному 2024 году Кафки планируется целая серия кинопроектов, включая байопик польского режиссера Агнешки Холланд и шестисерийный немецкоязычный телесериал, в котором также будут объединены жизнь и творчество (сценарий: Даниэль Кельман, режиссер: Давид Шалько).
КАФКА В КОМИКСАХ
Иллюстраторы графических романов также прониклись особой любовью к Кафке. Начиная с ставшего классическим «Представления Кафки" Роберта Крамба (1993), в мире появилось множество более поздних визуализаций такого рода, которые давно могли бы дать достаточно материала для отдельной выставки. Среди выдающихся примеров — Zámek / The Castle Яромира Швейдика (2013); самый свежий — The Aeroplane in Brescia Морица фон Вольцогена. Тот факт, что новое, эффектное издание теперь еще и утвердило Кафку в качестве иллюстратора (C.H. Beck Verlag, 2021), может еще больше укрепить эту тенденцию.
КАФКА КАК ПОП-ИКОНА
Все эти мероприятия убедительно свидетельствуют о том, что творчество Кафки сохранило свою жизненную силу, что оно воспринимается как весьма актуальное для нашего времени и что оно также остается литературно «приятным» в прямом смысле этого слова. Существует всемирный поток рецепции, который уже можно назвать поп-культурным из-за его охвата и который дистанцировался от литературного дискурса. Кафка стал глобальной литературной фигурой, его имя и портрет узнают даже те, кто по-прежнему считает его чешским автором в силу его происхождения.
